Что ценно и что цепляет меня - на протяжении всей книги он пишет: но какого черта. Я, гражданин Франции, просто подал в полицию заявление о том, что меня ограбили. Всё.
Его позиция, его недоумение и негодование - это чувства совершенно нормального человека. Я-то знаю, что там нацизм, лагеря для коммунистов, евреев и геев, там совсем немного осталось до Второй Мировой и Великой Отечественной, потом пять лет со Сталинградской битвой, Курской дугой и всем этим, известным мне с детства. В США ещё не было Стоунволльских бунтов, про однополые браки никто даже думать не может. И вроде бы весь исторический контекст - он на стороне тех чуваков, которые со свастикой и лечат гомосексуальность лоботомией, а также их сторонников, которые на этом свете гомосексуалов гнобят, а на том обещают им попадание в ад навечно.
А человек пишет о том, что он гражданин Франции, он был молод и влюблен, и это с таким миром в 1940 году было многое не в порядке, а не с ним.
Мне понадобилось очень много времени, чтобы придти к такому состоянию.