Читаю "Дом на набережной" Трифонова, и меня накрывает очень странное ощущение, очень логичное, но до сих пор я ни разу не думала об этом.
Насколько мне странно, непонятно, непривычно осознавать, что вот может быть быт, настроенный и налаженный поколениями, с какими-то родословными, с дореволюционными дачами. Это переплетается шире, с ощущением Москвы как такого же города, где история накоплена, напластована, где ее много за каждым зданием, - мне всегда было легко в уральских городах, с их историей не то чтобы короткой, но старину хранящей скорее фрагментарно, парой церквей, а все остальное было - в планировке улиц, в заводах, история которых относительна непрерывна; и еще шире - на Урале ощутимая мне история меряется все же в десятилетиях, но никак не в столетиях.
Это очень странно чувствуется.
И еще, если подумать - в Перми никогда не ощущались эти тридцатые годы, вся политика всегда оставалась где-то там, в Москве, в Екатеринбурге, "не у нас", что странно, думается мне сейчас, или наоборот, не очень - потому что заводы были, и работа была, но концентрированной власти не было, власть уже была в Екатеринбурге; и вот это "не у нас", которое для меня внезапно стало повседневным, до узнавания улиц, ощущается еще страннее.